Пикардийская терция
Общая характеристика
Любая замена малой терции на большую в «минорной» музыке в научно-популярной литературе трактуется как «победа добра над злом», «свет в конце тоннеля» и т.п. В действительности введение большого трезвучия в ультиме наиболее значимой и гармонически самой устойчивой каденции обусловлено тем, что в историческую эпоху малая терция оценивалась практикующими музыкантами как акустически (сонантно) менее устойчивая, чем большая терция.
Один из первых примеров пикардийской терции В. Апель находит во фроттоле Б. Тромбончино «Non val aqua» (ок. 1500 г.). Со 2-й половины XVI века традиция заканчивать многоголосное сочинение большим («мажорным») трезвучием (т.е. созвучием с пикардийской терцией) охватила не только инструментальную, но и вокальную музыку (например, пикардийская терция отмечается во всех сочинениях К. Джезуальдо, который вообще не писал музыку для инструментов, так же как у Дж. Палестрины, О. ди Лассо, К. де Роре, Л. Маренцио и др.). В эпоху барокко пикардийская терция остаётся нормативным явлением, например, она регистрируется почти во всех минорных прелюдиях и фугах «Хорошо темперированного клавира» И. С. Баха.
С развитием равномерной темперации сонантно-акустическое различие большого и малого трезвучий нивелировалось, использование минорного трезвучия в ультимах каденций (в т.ч. и в самой главной, финальной) стало заурядной практикой. В сочинениях венских классиков, романтиков и композиторов XX века, опирающихся на гармоническую тональность и равномерно темперированный строй, употребление мажорного трезвучия вместо минорного в кодах и каденциях обусловлено не «акустическими» причинами, а прежде всего, специальным драматургическим замыслом («от мрака к свету», «луч надежды» и пр.). Этот приём широко используется также в «концептуальной» популярной музыке (например, в песнях the Beatles «A Taste of Honey» и «A Day in the Life»).
Любая замена малой терции на большую в «минорной» музыке в научно-популярной литературе трактуется как «победа добра над злом», «свет в конце тоннеля» и т.п. В действительности введение большого трезвучия в ультиме наиболее значимой и гармонически самой устойчивой каденции обусловлено тем, что в историческую эпоху малая терция оценивалась практикующими музыкантами как акустически (сонантно) менее устойчивая, чем большая терция.
Один из первых примеров пикардийской терции В. Апель находит во фроттоле Б. Тромбончино «Non val aqua» (ок. 1500 г.). Со 2-й половины XVI века традиция заканчивать многоголосное сочинение большим («мажорным») трезвучием (т.е. созвучием с пикардийской терцией) охватила не только инструментальную, но и вокальную музыку (например, пикардийская терция отмечается во всех сочинениях К. Джезуальдо, который вообще не писал музыку для инструментов, так же как у Дж. Палестрины, О. ди Лассо, К. де Роре, Л. Маренцио и др.). В эпоху барокко пикардийская терция остаётся нормативным явлением, например, она регистрируется почти во всех минорных прелюдиях и фугах «Хорошо темперированного клавира» И. С. Баха.
С развитием равномерной темперации сонантно-акустическое различие большого и малого трезвучий нивелировалось, использование минорного трезвучия в ультимах каденций (в т.ч. и в самой главной, финальной) стало заурядной практикой. В сочинениях венских классиков, романтиков и композиторов XX века, опирающихся на гармоническую тональность и равномерно темперированный строй, употребление мажорного трезвучия вместо минорного в кодах и каденциях обусловлено не «акустическими» причинами, а прежде всего, специальным драматургическим замыслом («от мрака к свету», «луч надежды» и пр.). Этот приём широко используется также в «концептуальной» популярной музыке (например, в песнях the Beatles «A Taste of Honey» и «A Day in the Life»).